Хирургия, лучевая диагностика и химиотерапия – три традиционных направления лечения рака. Сейчас четвертым основным направлением во всем мире является интервенционная онкология. Ее преимущества - меньшая операционная травма и более низкий уровень осложнений по сравнению с традиционными хирургическими вмешательствами. Что такое интервенционная онкология и в чем заключается её эффективность, а также почему она до сих пор не распространена в Украине, редакция журнала MEDplus спросила у одного из ведущих интервенционных онкологов страны – Святослава Балаки.

Святослав Николаевич Балака – интервенционный онколог, кандидат медицинских наук, председатель Ассоциации интервенционных онкологов 

• Почему методики интервенционной онкологии стали рутинными за рубежом, а в Украине все еще нет?

Причин может быть несколько: 

1. Во-первых, консервативность и, к сожалению, неосведомленность медицинского общества. Не только пациенты, но и врачи не знают о преимуществах и о самом существовании таких методов диагностики и лечения. 

2. Интервенционная онкология сравнительно новая специальность, которая очень динамично развивается в мире. В Украине пока ее место в структуре медицинской помощи не определено. Недавно методы лечения, которые мы используем, определялись в украинских рекомендациях, как экспериментальные. При этом они хорошо зарекомендовали себя и широко используются за рубежом. 

3. Само направление требует современного дорогостоящего медицинского оборудования и расходных материалов, что также ограничивает его широкое внедрение в медицинскую практику Украины. 

4. К сожалению, у нас не так много интервенционных радиологов, которые бы активно развивались в этой сфере. Интервенционная онкология – гораздо шире эндоваскулярной хирургии. Она включает в себя и инвазивную диагностику, и методы локальной деструкции опухолей, и паллиативную помощь, и, конечно, эндоваскулярные вмешательства. В нашей стране пока что этими методиками в основном занимаются специалисты смежных специальностей – печеночные, торакальные хирурги, травматологи и другие специалисты в отдельных центрах.  

Недавно я успешно сдал экзамен European Board of Interventional Radiology (EBIR) и получил сертификат от Европейской ассоциации кардиоваскулярных и интервенционных радиологов (CIRSE). Этот экзамен предназначен для оценки клинических и технических знаний, необходимых для проведения безопасного и эффективного лечения пациентов. Он не является заменой национальной сертификации врачей, но подтверждает достаточный уровень обучения и опыта интервенционного радиолога. По моей информации, я, к сожалению, пока единственный врач в Украине, который имеет такой сертификат. 

В рамках Ассоциации интервенционных онкологов Украины мы стараемся популяризировать интервенционную радиологию, занимаемся широкой просветительской деятельностью среди врачей. Сейчас в Украине функционируют лишь немногие отделения, которые имеют соответствующее оборудование для оказания медицинской помощи онкологическим больным. Одно из таких отделений мы основали в Харькове. С помощью грантовых средств сейчас пытаемся создать подобный центр на западе нашего государства.

Но сегодняшняя ситуация требует более радикальных изменений. Нужно работать над законодательными моментами, над осведомленностью врачей и пациентов. Да, именно пациентов, чтобы они требовали от нас предоставления качественной медицинской помощи. Потому что есть больницы, которые приобрели абляторы, сделали всего пару процедур и на этом остановились.

• Какие методики интервенционной онкологии вы чаще всего используете в практике?

До войны в «Центре интервенционной онкологии» на базе Института медицинской радиологии и онкологии мы выполняли: 

• пункционные биопсии в полном объеме;
• оказывали паллиативную помощь при асцитах и плевритах;
• устанавливали венозные и перитонеальные порт-системы;
• дренировали абсцессы и жидкостные скопления органов грудной и брюшной полостей;
• помогали хирургам в ликвидации послеоперационных осложнений;
• выполняли микроволновую, радиочастотную и лазерную абляции;
• чрескожно дренировали и стентировали желчные протоки при их непроходимости.

• накладывали пункционные нефростомы и стентировали мочеточники при их опухолевом поражении;
• делали вертебральную аугментацию при патологических переломах позвонков;
• химический невролиз при распространенных опухолях брюшной полости;
• накладывали чрескожные гастростомы, стентировали пищевод и кишечник;
• делали эндоваскулярные вмешательства – трансартериальные эмболизации и химиоэмболизации и так далее.

То есть, мы не один метод визуализации использовали, а их комбинацию: ультразвуковое наведение с рентгенологическим или КТ контролем, а иногда – сразу несколько: УЗИ, эндоскопию и рентгеноскопию. 

Война заставила часть сотрудников переехать на Западную часть Украины. Сейчас мы работаем в Ивано-Франковске и пытаемся восстановить свою работу на полную. Для этого нужно качественное оборудование и правильное его расположение. Кроме того, что ангиограф, эндоскопическая стойка, УЗИ и компьютерный томограф должны находиться в одной локации больницы, так они еще должны работать «в связке».

Сейчас мы используем максимальный спектр интервенций для оказания медицинской помощи нашим пациентам. Конечно, есть среди них наиболее предпочитаемые. Так, например, я выбираю радиочастотную абляцию, нежели микроволновую, потому что по моему мнению она в наших реалиях более контролируемая и такая же эффективная в опытных руках оператора. 

К сожалению, в Украине затраты на расходные материалы в основном ложатся на плечи пациента, потому что их стоимость не покрывается Национальной службой здоровья Украины, а практика медицинского страхования почти не развита в нашей стране. Интервенционные процедуры выглядят сравнительно дорогостоящими по сравнению с хирургическими, но только для нашей страны. 

За рубежом такое лечение намного дешевле, чем традиционные хирургические вмешательства. При этом, малоинвазивные методики имеют ряд преимуществ: пациенты гораздо легче их переносят и значительно быстрее восстанавливаются с меньшим количеством осложнений. Например, после радиочастотной абляции пациенты могут идти домой на следующий или даже в тот же день без долгого реабилитационного периода. 

«Малоинвазивные методики имеют ряд преимуществ: пациенты гораздо легче их переносят и значительно быстрее восстанавливаются с меньшим количеством осложнений. Например, после радиочастотной абляции пациенты могут идти домой на следующий или даже в тот же день без долгого реабилитационного периода»

• Насколько эти методы эффективны?

Они весьма эффективны. Это подтверждают международные рекомендации, где, например, радиочастотная абляция указана как основной метод лечения при очагах рака печени небольшого размера.

Сейчас уже существует много исследований, которые подчеркивают эффективность абляции на уровне хирургических вмешательств. А иногда они имеют преимущество в связи с их большей безопасностью и меньшей травматичностью, поэтому показаны пациентам с тяжелой сопутствующей патологией. Безусловно, нужно сохранять баланс при выборе метода. В некоторых случаях лучше сделать операцию, а иногда – операцию в комбинации с интервенциями. Потому что мы можем как диагностировать и лечить злокачественные опухоли, так и подготовить пациента к хирургическому этапу.

Мы имеем самый большой в Украине опыт проведения радиочастотных абляций. Это более тысячи обезвреженных злокачественных опухолей и их метастазов. Чаще всего мы проводим абляцию опухолей и метастазов в печени. Также помогаем при поражении легких, почек, щитовидной железы, органов малого таза, забрюшинного пространства и т.д. 

Эффективность процедуры можно оценить сразу на компьютерном томографе. Но уничтожение опухоли не гарантирует полного выздоровления, потому что могут быть микроскопические метастазы, которые мы не можем увидеть с помощью обычных методов диагностики. Однако преимущество абляции перед резекционными методами лечения в том, что её можно выполнять много раз, поэтому новые метастазы могут быть также уничтожены. 

«Международные рекомендации подтверждают, что радиочастотная абляция указана как основной метод лечения при очагах рака печени небольшого размера»

• Какой случай из практики вам больше всего запомнился? 

Помню истории практически каждого пациента, но хочу рассказать о своей первой пациентке, у которой был рак молочной железы. На тот момент женщине было 38 лет. У нее был одиночный метастаз в лимфатическом узле возле грудины. Обычно такие случаи не оперируют, потому что это большой объем вмешательства с резекцией ребер при биологически неблагоприятной опухоли. У нас тогда только появилась возможность делать абляцию и я предложил ей этот метод. Это было в начале апреля 2016 года. Прошло уже 7 лет и на сегодня никаких признаков возвращения болезни нет. Конечно, она проходила и химиотерапию, но этот пример демонстрирует, что методы интервенционной онкологии действительно работают. 

Еще в 2017 году у меня был пациент с четвертой стадией рака. Он попал к нам через год после хирургического удаления первичной опухоли и многочисленных курсов химио- и таргетной терапии. На момент обращения у него уже было 11 метастазов.  В течение нескольких лет я делал ему абляцию опухолей в печени, в легких. В связи с войной он уехал в Мексику и сейчас продолжает лечение там. Говорит, что по прогнозам врачей он не должен был прожить столько лет. 

• Вы планируете создать онкологический хаб. Расскажите подробнее о его целях и задачах?

Моя цель – это развитие интервенционной онкологии в Украине. Чем больше врачей будут этим заниматься, тем больше пациентов получают качественную медицинскую помощь. Сейчас для проведения тех или иных процедур пациенты должны преодолеть более тысячи километров. Часто это – люди с четвертой стадией рака, им это трудно дается. Я очень хочу чтобы наши пациенты могли получать качественную помощь без того, чтобы ехать на противоположный конец страны. 

В идеале все существующие методы лечения должны быть доступны в каждом онкологическом центре, но такая высокоспециализированная помощь достаточно дорогостоящая и мы пока не можем себе это позволить. Поэтому моя идея заключается в том, что хотя бы по одному такому центру было в каждой части страны. Сейчас мы работаем над этим в Ивано-Франковске.

Сейчас мы сотрудничаем с врачами со всей Украины. Пациенты приезжают к нам получить свой этап высокоспециализированной помощи, а затем возвращаются в свой дом на дальнейшее лечение. Однако, далеко не все знают о таких возможностях.

• Как по вашему мнению снизить уровень заболеваемости раком в Украине? 

В основе снижения заболеваемости раком конечно лежит здоровый образ жизни с отказом от курения, лечение хронических заболеваний и другие методы профилактики. А вот улучшение результатов лечения связано со своевременной и качественной диагностикой. Потому что, люди часто боятся онкологии, думают, что это приговор и поэтому поздно обращаются к врачу. И наша задача – убедить пациентов. Нужно больше рассказывать о современных методах лечения, бороться со страхом людей, объяснять, что рак – это не приговор, а лишь хроническое заболевание, с которым можно и нужно бороться.

 «Рак – это не приговор, а лишь хроническое заболевание, с которым можно и нужно бороться»

*Материал статьи опубликован с разрешения редакции MEDplus.